Следователь и Демон [СИ] - Александр Н. Александров

— Вас послушать, так это раз плюнуть. — Следователь заметил, что его руки дрожат, и сжал ладони в кулаки.

— Это, на самом деле, проще, чем кажется. От вас требуется только одно: ни в коем случае не пытаться ударить в демона снова. Даже когда вы почувствуете, что можете сверзить Луну на Землю.

— Я… Я попробую… Но вы же, черт вас возьми, сами сказали, что не хотите использовать меня как наживку!

— Не хочу и сейчас. Это опасно. Но теперь я буду рядом с вами и стану контролировать каждое ваше движение и каждое движение этой твари. Ждать нельзя — завтра ночью он будет сильнее, чем Демон-Сублиматор.

— Постойте… — Фигаро больно, до крови, закусил губу. — А что если… Ну, рассчитаться с демоном? Просто вернуть ему долг?

Артур внимательно посмотрел на следователя. Во взгляде колдуна теперь читалось неприкрытое любопытство.

— Хм… Вернуть долг? И принять последствия? Фигаро, когда свою часть долга вернула Моргана, за этим последовали две войны с Рейхом. Все Европа обратилась в руины. Миллионы людей погибли. Десятки миллионов. Вы хотите узнать, что будет, если договор выполнить полностью?

И, не дожидаясь ответа, колдун вылил на язык оставшиеся в бутылке несколько капель, с сожалением посмотрел на опустевший сосуд, а потом зашвырнул его прочь, в темноту.

— Хватит философии, — сказал он. — Пора приниматься за дело… За нелегкое дело свое, хе-хе…

…Это была не «полянка», а самый настоящий Ведьмин Круг: прошлепина в глухой чаще диаметром почти в пятьдесят сажен, идеально круглая и сплошь заросшая почерневшими от мороза поганками.

Фигаро почти сразу ощутил Силу, спящую под землей, точно огромный зверь в берлоге — живые, пульсирующие энергии, обломок древнего Акта Творения. Давным-давно, еще когда это место было дном первобытного океана, Эфир в буйстве своем вырвал из его глубин остров. Место, где сейчас стоял следователь, было верхушкой того острова и под его ногами все еще кипела незримая мощь.

Артур действовал быстро: первым делом он достал откуда-то из-под полы своего звездно-лунного плаща большую коробку черного дерева. Произнес кодовое Слово, и коробка распахнулась, являя взгляду другую коробку, поменьше.

Колдун свернул воздух в тугое лезвие и полоснул себя по запястью.

Когда капли крови, брызнувшие из запястья Артура, коснулись ящика, тот мелодично, точно музыкальная шкатулка, звякнул и тоже открылся. Фигаро сглотнул — Замок Крови Хозяина, запрещенное колдовство. Коснись коробки, зачарованной на кровь кто-нибудь, кроме ее владельца, —  тут же умер бы и до скончания века остался бы бродячим трупом охранять то, что пытался похитить.

Внутри ящика оказалась… еще одна коробка. Точнее, коробочка —  совсем маленькая серебряная вещица, очень красивая, изукрашенная изумрудами и бриллиантами размером с ноготь. Ее Артур открыл, просто подув в замочную скважину.

— Вот, Фигаро. Носите и не вздумайте снять!

С этими словами колдун взял предмет, покоившийся в коробочке на маленькой алой подушке и надел следователю на указательный палец левой руки.

Это было кольцо — непримечательная серебряная печатка в виде львиной головы, но Фигаро сразу узнал этот овеянный легендами предмет, а узнав, затрясся всем телом. Орб Мерлина — колдовское кольцо, выкованное древним колдуном из серебра, извлеченного из крови демона-дракона Балгара, величайший —  и известнейший — артефакт в истории.

— На самом деле, — Артур, похоже, опять читал мысли Фигаро, — я купил эту штуку у базарного ювелира в Аграбе за три динара. Но это и впрямь мощная вещь, да. Я работал над ней семьдесят лет… Попробуйте снять.

Фигаро с опаской подергал кольцо и с удивлением обнаружил, что оно словно слилось с пальцем. Снять Орб, похоже, не было никакой возможности.

— Отлично! Все работает! — Артур всплеснул руками. — Упс! — я сделал это снова, хе-хе!

— Вы о чем? — у следователя от страха зуб на зуб не попадал.

— Наплюйте… Теперь просто стойте тут и не делайте ничего лишнего.

— А если я упаду в обморок?

— Вот это точно будет лишним… Так, все готово… Осталось только…

Артур достал откуда-то (Фигаро показалось, что прямо из воздуха) лист бумаги, положил его на воздух как на стол и, наморщившись, указал на лист пальцем. На бумаге тут же стали появляться ровные ряды букв, будто невидимое перо с огромной скоростью писало там целые куски текста. Следователь попытался прочесть хоть что-то из написанного, но Артур, пригрозив пальцем, прикрыл свои письмена плащом.

— Вот, — сказал колдун, закончив, — прочитаете, если что-то пойдет не так. — Он сложил лист бумаги в трубочку и сунул Фигаро в нагрудный карман. — Я, конечно, перестраховщик, но, все-таки…

— Не так? — следователь поднял бровь.

— Фигаро, я вас умоляю! Мы собираемся дать бой демону! Все что угодно может пойти не так!‥ Но давайте думать о хорошем, право слово… А теперь — ждем!

И с этими словами Артур-Мерлин, в своеобычной манере, растворился в воздухе.

…Лес скрипел, стонал и шелестел. Деревья тревожно качали ветвями на холодном ветру, но здесь, на поляне в центре леса, было поразительно тихо.

Следователь поднял голову и увидел разрыв в плотной вате низких облаков — идеальное кольцо, в котором, словно в зеве колодца, сверкали редкие бледные звезды. Он не видел Артура, но чувствовал, как тот творит свое колдовство: через тело Фигаро, волна за волной, пробегали эфирные заряды.

Следователь подумал, что неплохо было бы сейчас выкурить трубку… а в следующий миг она оказалась у него во рту.

Это была его старая вишневая трубка, обкуренная до черноты и пропахшая добрым индийским табаком. Только что она лежала у него в саквояже, а теперь, неведомо как, оказалась здесь. Следователь наскреб в кармане остатки табачной крошки, запихал в трубку, плотно утрамбовав пальцем, и подумал: «огонь!»

Табак, сам собой, вспыхнул.

Фигаро глубоко затянулся и плотнее запахнулся в плащ.

Демон приближался. Следователь чувствовал это даже слишком хорошо; он мог бы, при желании, определить расстояние до твари, но не имел ни малейшего желания этого делать. Он кусал губы и до боли сжимал кулаки, пытаясь сдержать невообразимую мощь, струящуюся по венам.

Эфир вернулся. Он налетел ураганом, прильнул к следователю, загудел в голове, стремясь вырваться наружу разрушительным или животворящим — без разницы — потоком, лишь бы действовать! Лишь бы менять мир, плавить реальность, мять глину творения снова и снова, как было от начала времен.

«Вот он я!», казалось, кричит Сила в каждой капле крови Фигаро.